Фантазии и реальность. Картины итальянских мастеров XVII–XVIII веков из собрания ГМИИ имени А.С. Пушкина

В Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина хранится богатая коллекция итальянской живописи VIII–XX веков. «В рамках просветительского проекта для сотрудников Юнипро „Искусство для всех“ было отобрано 15 картин художников, работавших в XVII и XVIII веках в разных городах Италии, — рассказывает Виктория Маркова, главный научный сотрудник ГМИИ имени А.С. Пушкина, доктор искусствоведения. — Их творчество роднят поиски новых выразительных средств в интерпретации традиционных сюжетов».

Генуэзские новаторы

«Так, Пьетро Дандини, творившему во Флоренции в последней трети XVII — начале XVIII столетия, благодаря открытой манере письма удается передать смятение и страх, охвативший присутствующих на пиру Валтасара гостей, когда перед ними возникло страшное предзнаменование падения Вавилонского царства и гибели царя, — отмечает Виктория Маркова. — Еще раньше эти новые тенденции проявились в работах мастеров Генуи, где сформировалось направление, называемое обычно „живопись мазка и пятна“. Его ярким представителем был Валерио Кастелло, часто обращавшийся к традиционному для итальянских художников сюжету — изображению Мадонны с Младенцем и маленьким Иоанном Крестителем.

Продолжателем и главным выразителем этой линии в итальянской живописи стал Алессандро Маньяско, выдающийся художник. В рамках нашего проекта мы предлагаем вниманию три разные по характеру работы, дающие представление о многогранности художественного языка Маньяско. Сквозь все творчество мастера проходит тема распятия, которая в его трактовке звучит с особым трагизмом благодаря сумрачному колориту и нервным движениям кисти, обобщенно намечающим фигуры и фон композиции. Тот же характер исполнения определяет и стилистику полотна „Трапеза монахинь“, настроение которого выражает состояние религиозного экстаза, охватившего всех участниц этой сцены во время коллективной молитвы перед трапезой. Работая в разных жанрах, Алессандро Маньяско неизменно оставался верен себе, своему пониманию языка искусства, способного глубоко волновать воображение зрителей. Это относится и к его полотнам декоративного характера, таким как „Вакханалия“, написанная в соавторстве с Клементе Спера, известным мастером так называемой руинной живописи».

Венеция как источник вдохновения

«Блестящий расцвет пережила в XVIII веке венецианская школа живописи, давшая миру таких мастеров, как Себастьяно Риччи, Джамбаттиста Тьеполо, Антонио Каналетто, Франческо Гварди, — продолжает Виктория Маркова. — Развитие частного собирательства способствовало появлению моды на тонко исполненные картины кабинетного формата на евангельские и мифологические сюжеты.

Для работавших в Венеции художников источником вдохновения служил сам город, расположенный на островах лагуны, его каналы и площади, жизнь населяющих его людей. Некоторую пикантность сцене, запечатленной подражателем Пьетро Лонги, придает то обстоятельство, что встреча прокуратора с женой происходит в передней Ридотто, популярного во всех европейских странах игорного дома.

В XVIII веке Венеция уже притягивала большое число туристов, и картины с изображением ее каналов и площадей охотно покупались. В композиции Каналетто зритель видит город праздничным и ярким, а на полотне «Вид Большого канала в Венеции с Фондамента дель Вин» Микеле Мариески, талантливого живописца, город выглядит будничным, с людьми, занятыми повседневными делами, но неизменно прекрасным.

Огромным талантом обладал и Бернардо Беллотто, племянник Каналетто, которому также было присвоено это прозвище. Картина «Вид Старого рынка в Дрездене» обладает особой магией иллюзорно убедительного изображения пространства площади с домами и заполняющими ее фигурами людей. Добиться подобной достоверности художникам позволяло использование популярной в XVIII веке камеры-обскуры, или темной камеры, — устройства, позволяющего получать оптически точное изображение объектов.

С Венецией связан последний расцвет итальянской живописи, а в самом городе на лагуне этот блестящий период завершает творчество братьев Гварди, Джанантонио и Франческо. Мастерскую, выполнявшую большое число разнообразных по характеру заказов, возглавлял старший, Джанантонио, который преимущественно писал композиции на библейские и евангельские сюжеты, а также занимался декоративными росписями интерьеров венецианских палаццо и загородных вилл. В ГМИИ имени А.С. Пушкина хранится одна из лучших его композиций «Александр Македонский у тела персидского царя Дария», которую можно назвать шедевром живописной импровизации.

Франческо Гварди, младший брат Джанантонио, вошел в историю прежде всего как пейзажист, но запечатленные им уголки Венеции имеют мало общего с работами его современников. Именно поэтому их называют не ведутами, а каприччо, то есть живописными фантазиями, в которых художник может соединять реально существующие и вымышленные мотивы. Но и в тех случаях, когда Франческо Гварди не отходит от натуры, его живописная манера, скользящая и легкая, преобразует реальный вид в мираж, готовый раствориться прямо на наших глазах, как это можно увидеть на небольшом полотне «Вид Пьяцетты в Венеции».